Пэйринг: Снарри.
Рейтинг: NC-17
Жанры: ER (Established Relationship), Ангст, Hurt/comfort, AU, ПостХогвартс
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Мини (5 328 слов).
Статус: закончен
Описание: Одна тонкая папка, итог одного принятого решения, тайна, неизвестная никому, только ему одному. Досье на Пожирателя смерти, бывшего директора Хогвартса, Мастера зелий Северуса Снейпа.
Посвящение: Моей дорогой Natali
Публикация на других ресурсах: Нигде. Только с разрешения.
Примечания автора: Подарок, навеянный просмотром одного видео формата ХХХ, итог одной бессонной ночи. Получилось, как получилось, по заказу "пусть теперь Поттер защищает Снейпа, давай, а?". Дала.
читать дальшеСекретарша цыкнула на посетителя, зашедшего в приемную и посмевшего попытаться прорваться в кабинет Главного Аврора.
– Разбор полетов, – прошипела она непонятливому.
Это все объясняло. Пресловутый «разбор», еженедельный пятничный отчет командиров боевых подразделений, давно стал притчей в языцех, стар и млад, ветераны министерства и новички – все знали, что не стоит отвлекать Главного Аврора в этот момент и навлечь на себя его гнев – себе дороже. Лучшее вообще оказаться подальше. Этажом ниже, или в другом крыле, затаиться и не отсвечивать. Посетитель, бывший гриффиндорец Дин Томас, начальник отдела культуры и туризма, побледнел. Он работал достаточно давно, чтобы помнить Министра Шеклболта, сунувшегося в кабинет к Поттеру, и провисевшему два часа под потолком вниз головой, не имея возможности достать палочку. Впрочем, чужие Фините Инкантатем не подействовали, Министр продолжал парить, пока Поттер не закончил совещание. Потом Главный Аврор, прежде чем отпустить Шеклболта, долго и со вкусом отчитал Министра, о нецелесообразности вмешиваться в закрытые сборы его подчиненных... Еще один храбрец, имя для истории не сохранилось, решил проигнорировать предупреждение Джинни и попытался прорваться. Он был обнаружен спустя сутки в подземных камерах предварительного заключения Аврората, заткнутый Силенцио и крепко связанный. Напридумывав себе всяческих ужасов, сидя в темной сырой камере без воды, еды и оправления естественных нужд, он подал прошение об увольнении в тот же день.
– Джинни, милая, меня здесь не было. С меня причитается, в память о старой дружбе. Я завтра... или послезавтра... пришлю секретаря. Это совсем не срочно.
В этот момент приемную ощутимо тряхнуло всплеском магии, Томас поспешил ретироваться. Джинни усмехнулась – ее начальник внушал почти священный ужас всем работникам, от клерков до нынешнего Министра, которым полгода назад был избран ее брат, Персиваль.
Противостояние дотошного Персиваля Уизли и неуправляемого Гарри Поттера началось в первый же день, после принятия Министром присяги. Участвовали четверо: сам Министр, Главный Аврор, и их секретари – мисс Чжоу Чанг и мисс Джиневра Уизли. Перси попытался доказать Поттеру, что тот должен работать в соответствии с должностной инструкцией, то есть, подчиняться непосредственно Министру. На что получил однозначный ответ с конкретным адресом, куда Министру стоит пойти с его инструкциями.
– Твое дело – политика, вот и не лезь, куда тебя не просят. Я буду обеспечивать охрану порядка и безопасности этой страны так, как считаю нужным.
– Ты подчиняешься мне, я – Министр Магии. За неподчинение будешь уволен.
– Давай, попытайся. Хм, Министр.
И Уизли попытался. Сначала ему предоставили отчеты и графики, из которых выходило, что при Поттере уровень преступности в стране снизился на 70%. А уровень коррупции вообще упал до ноля после введения службы внутренней безопасности. Ужесточился отбор в силовые структуры, Аврорат стал мобильнее, сильнее, организованнее – авроры переняли систему подготовки у военных–магглов. Престижность профессии взлетела до небес. За десять лет, как Поттер возглавил Аврорат, были претворены в жизнь огромные изменения. К кардинальной реорганизации были привлечены магглы–профессионалы, знающие о волшебном мире от родственников магглорожденых колдунов и ведьм – сотрудники Скотленд-ярда, военные, агенты МИ–6, тренеры и инструкторы, психологи и врачи. Отдел невыразимцев теперь тесно сотрудничал с аврорами, они получали новейшие разработки, артефакты, заклинания. Ужесточилась судебная система, после серьезной доказательной базы преступники отбывали наказания в Азкабане, все еще охраняемом дементорами. В работе современного Аврората было не узнать тот бедлам, которым он был на момент окончания войны с Темным Лордом.
Окончательно отказаться от затеи подмять под себя Поттера, Министра заставили две папки под грифом «Совершенно секретно», неизвестно как оказавшиеся на столе в его кабинете. Изучив первую, Уизли узнал, что новейшая защита Министерства разработана и установлена самим Главным Аврором. Причем, разработка запатентована и засекречена, в случае увольнения Гарри Поттера, его гибели или по его собственному желанию, пресловутая защита будет снята. Тут же прилагался отчет колдомедиков и невыразимцев об обследовании мистера Г. Дж. Поттера, из которого следовало, что на данный момент на территории Британии нет волшебника или волшебницы, обладающих хотя бы половиной его магического потенциала. Содержимое этой бумаги заставило Перси побледнеть. Прочитав вторую папку, он был близок к инфаркту, несмотря на свой молодой возраст. Это было досье на самого Министра, полное и подробное, от рождения до нынешних дней. Все его победы и неудачи, мелкие и не очень ошибки, все его друзья и недруги. Внутри лежала маленькая записка: «Поздравляю с победой на выборах, мистер Уизли».
Персиваль стер платком со лба холодный пот. Дураком он не был, он прекрасно понял намек – он очередной Министр в эпоху правления Гарри Дж. Поттера. Больше трений у Министра с Главным Аврором не возникало.
Сама Джинни оказалась в этой приёмной не случайно, а по личной просьбе Гарри. «Я могу тебе доверять?», она кивнула, с того дня став глазами и ушами Главного Аврора. Мало кто воспринимал красивую молодую женщину всерьез, тем более его бывшую девушку. Разговоры велись без оглядки на рыжеволосую ведьму, в буфете с ней обсуждались последние сплетни, она часто забегала к подругам на порцию сочувствия «как можно с ним работать, он же полный псих, но такой классный» и перемыть до скрипа косточки коллегам. Чтобы потом, когда основная часть работников будет ужинать дома, повторить Гарри новости дня за чашечкой кофе.
Она давно оставила пустые надежды, прекрасно понимая, что миссис Поттер–Блэк ей никогда не стать. Со временем она смирилась, играла роль его тайной пассии, сопровождала на официальных мероприятиях. Тем более, что женская интуиция ей подсказывала, что сердце ее героя давно и прочно занято. Многие всерьез считали ее тайной любовницей Поттера и искренне недоумевали, что же мешает им оформить отношения официально.
– Джинни, вызови ко мне Ли.
Мисс Уизли послала ослепительную улыбку командирам подразделений, как раз покидавшим кабинет, и чиркнула записку в пару строк. Взмахом палочки отправила ее на два этажа ниже, в отделение домедицинской помощи, так здесь называли психологов.
– Дон Ли будет через двадцать минут, – доложила она, едва получив ответ. – Заходил Томас, опять забыл утвердить состав исследовательской группы, отправляющейся на раскопки в Мексику. Гермиона их всех проверила, первый и запасной состав, все «чисты». Гарри, сегодня пятница, в пять тридцать придет Фарли...
Высокий невзрачный невыразимец Фарли приходил каждую пятницу, Гарри всегда принимал его лично. О чем они говорили, оставалось тайной даже для нее, а визиты не прекращались, всегда в одно и то же время.
– Спасибо, Джинни. Ты уже обедала? Сходи, пока я с Ли поговорю.
– Хорошо, закажу тебе доставку обеда сюда, небось еще не завтракал.
– Закажи.
Она улыбнулась начальнику, той самой искренней улыбкой, предназначенной только для близких. Гарри Поттер, несбыточная мечта многих ведьм, с возрастом он становился все привлекательнее. В свои двадцать восемь он обладал силой, сводившей с ума. Вступив в должность, избавился от своей визитной карточки – круглых очков, теперь от пристального взгляда зеленых глаз подчиненных пробирал озноб. Совсем немного подрос, немного раздался в плечах, по внешнему виду и не скажешь, что он уже добрый десяток лет железной волей и твердой рукой управляет магической Англией. Многие зарубежные политики поначалу недооценивали невзрачного британского героя, за что платили уступками и поблажками в подписанных международных договорах. Поттер умело пользовался чужими ошибками, отвоевывал позиции на чужих заблуждениях. Он давно искоренил «кумовство», принимая под свое крыло лишь талантливых профессионалов. Собрал вокруг себя узкий круг доверенных лиц: Гермиона Грейнджер как аналитик; Джиневра Уизли как личный помощник; Невилл Лонгботтом как руководитель центра науки; Драко Малфой как подающий надежды невыразимец; Полумна Лонгботтом как заведующая лабораторией изучения проклятий при госпитале Святого Мунго. Рон Уизли, лишь подтверждая принципы Поттера, не попал в этот список, так и не сумев подавить зависть к более успешному и знаменитому другу. Потом, поняв свою ошибку, он неоднократно пытался помириться, апеллируя к старой дружбе, но время было безвозвратно упущено. Теперь он трудился под началом Дина Томаса, отвечая за подготовку местных квиддичных матчей. После организационного провала британского чемпионата по квиддичу, Рон лишился должности, так и не считая себя виноватым. Уизли попытались было в отместку обвинить Поттера в «своих» ставленниках, но команда давно доказала свою состоятельность как отличных специалистов, наклюнувшийся скандал умер в зародыше.
Джинни поправила прическу, подкрасила губы, и со спокойной душой отправилась на обед, прекрасно зная, что после «разбора полетов» никто не рискнет сунуться к Поттеру.
***
Гарри Поттер, волшебник двадцати восьми лет, закончил с заказанным Джинни обедом и допивал уже третью с утра чашку кофе. Дон Ли, штатный психолог Аврората, доложил о проблемах с тремя новобранцами – ребята с отличием прошли спецкурс, но срезались на обследовании. У одного выявлена зависимость от успокоительных, он скрыл информацию о том, что в прошлом имел проблемы со вспышками гнева и проходил курс реабилитации в клинике. Второй поступил под влиянием воли отца, бывшего аврора, соратника Аластора Грюма, хотя сам мечтал о карьере артефактора. Третий был сыном одного из министерских работников, погибшего при захвате Министерства Волдемортом. Желая «отомстить за смерть отца и искоренить Пожирателей как заразу», молодой человек всерьез готовился к карьере аврора.
– Первому – отказать, досье второго мне на стол в понедельник, мистер Оушен как раз спрашивал, нет ли среди претендентов подающих надежды артефакторов. Третьего на повторный курс и психологическая терапия четыре раза в неделю. Не дойдет, что Аврорат не кучка мстителей, отказать и присматривать во избежание.
Дон коротко кивнул, со всеми решениями он был полностью согласен. Он решил рискнуть и снова поднять тему, волновавшую его не первый год.
– Мистер Поттер, мы знакомы...
– Мистер Ли, я прекрасно понимаю о чем пойдет разговор, но мой ответ будет точно таким, как и все прошлые разы – мне не требуется отпуск. Я не болен и не устал, все в полном порядке.
– Но ваши срывы! Вы хоть знаете, как вас называют подчиненные?
– Знаю. Но дело в моем характере, лени и несобранности коллег. Все, разговор окончен. В понедельник жду полное досье на новобранца Дугласа.
Гарри проводил взглядом психолога и усмехнулся – он не соврал, Джинни давно сообщила о прозвище, которым его за глаза наградили. Цербер. Злобный пес, охраняющий врата в преисподнюю. Джинни, узнав об очередном имянаречении, рассмеялась, и сказала, что злословы не так уж далеки от истины. Наверно, она имела ввиду, что Гарри стоит на охране порядка, защищая невиновных от преступного произвола. Гермиона припомнила Пушка, охранявшего проход к философскому камню, и съязвила, что музыкой Поттера не усыпить. Разве что кувалдой огреть по чугунному лбу.
Сам Поттер понял по–своему. Нелестное прозвище, можно понять, когда гоняешь лентяев и в хвост и в гриву. Когда поднял планку высоко, сам поддерживаешь уровень, и другие чтоб не отставали. Поэтому «разборы» вызывали священный трепет – одно дело, когда случается форс–мажор, и совсем другое срыв операции из–за недосмотра. Недовольных жесткой политикой было много, однако в профессионализме Главного не сомневались ни враги, ни друзья.
Он и, правда, считал себя цербером, только охранял он большой секрет, надежно спрятанный в подземных архивах, покрытый толстым слоем сухой пыли, с отвлекающими внимание чарами. Берег тщательнее, чем гоблины золото в Гринготсе, ото всех без исключения. Одна тонкая папка, итог одного принятого решения, тайна, неизвестная никому, только ему одному. Досье на Пожирателя смерти, бывшего директора Хогвартса, Мастера зелий Северуса Снейпа.
Он точно помнил тот момент – тяжелый запах крови, смешанный с кислой пылью. Его, Гарри, всхлип: «Северус!», и едва слышимый ответ: «Посмотри на меня». Сейчас он, даже выпей зелье Памяти, не смог бы вспомнить, как аппарировал их на лесную поляну, как накладывал все известные ему исцеляющие. Только бы его Северус не прекращал дышать. Как едва пришедший в себя любовник умолял забрать оставленные в думосборе воспоминания. А вот свое отчаяние, когда дамблдоровский думосбор оказался опрокинут и пуст, он помнил отлично. Портрет Альбуса, оказалось, был нарисован намного раньше того разговора, в котором Северус обещал убить директора. Дамблдор в своем посмертии оказался бесполезен. Второй раз в жизни Поттер в бессильной ярости крушил директорский кабинет, потому что именно в тот момент понял, что Северуса осудят на поцелуй дементора, что не осталось ни единого свидетельства, чтобы оправдать его.
«Черта с два, вы не получите Северуса», он успел хорошо выучить министерские приёмчики. С них станется сделать из него козла отпущения. Хватит, пора, давно пора перестать быть наивным. Гриффиндорцу Поттеру не помочь любимому. А вот слизеринцу...
В тот миг завертелось колесо судьбы, приведшее Гарри Поттера в кресло Главного Аврора магической Британии. Никто бы не поверил, что Поттер способен так изощренно лгать. Что именно Поттер левитировал тело неизвестного в Воющую хижину и поджог её заклинанием Адского пламени, имитировав смерть Снейпа. Что наивный Поттер будет жаловаться на усталость, и выпросит-таки у Шеклболта порт–ключ в Испанию – немного отдохнуть. И перенесется туда с еще не выздоровевшим любовником, в купленный заранее дом, проведет семь дней, выхаживая Снейпа. А вернувшись, примет предложение Кингсли занять высокий пост, чтобы день за днем перебирать груды информации, пытаясь оправдать Северуса. Никаких боевых операций, только руководство, из Поттера хотели сделать красивую обложку для обновленного Министерства, а получили жесткого лидера, не терпящего конкурентов. «Кто не со мной, тот против меня», девиз, полностью отражавший постепенно устанавливаемую диктатуру. Сами дали в руки власть, надеясь на гриффиндорскую сознательность и честность. Днем Поттер занимался административной работой, вечерами изматывал себя физическими нагрузками, чередуя физподготовку и спарринги, поддерживая себя в форме. К прочему, усталость давала возможность спать как убитому, а не ворочаться до рассвета в постели, снедаемому тоской по Северусу.
Жестко пресекались начавшиеся было разговоры о новом Темном Лорде. Особо рьяные сплетники поплатились насиженными креслами – у любого в шкафу можно отыскать пару–тройку скелетов. Никто не сумел бы подкопаться под доказательную базу: против взяточников выступили свидетели; против воров – нашлись документальные свидетельства; против бюрократов – результаты проверок на профпригодность. Волна сплетен спала, все прекрасно понимали причины чисток, но вслух больше не озвучивали, своя шкура дороже.
Врать, замалчивать, изворачиваться, говорить двусмысленности, отвлекать внимание, подслушивать и подглядывать, собирать домыслы и сплетни – он учился искусству интриги на ходу, обрастал масками, отвоевывал авторитет, чтобы получить власть с единственной целью – оградить Северуса от ареста любым способом. Одно тянуло за собой другое, постепенно система правосудия ломалась и менялась, очищая от ненужного сброда древние стены.
Гарри считал невероятным фартом, что скромный архивариус пришел к нему, уже имеющему значительный вес в Авторате, с идеей, как можно проверить: остались ли в живых кто–то из разыскиваемых Пожирателей. И рассказал об артефакте, Книге, хранящей имена всех ныне живущих... Именно тогда наступил час глобальных перемен хранилищ – старые работники были уволены, реорганизация шла полным ходом. Никто так и не узнал, что существовала такая Книга, ведь бедный старик архивариус внезапно помутился рассудком, потеряв дело всей жизни... Совесть мучила, донимала, грызла, шептала обличающую правду: «Ты же моложе, сильнее, по какому праву решил, что тебе все дозволено?», «Клятва, Гарри, ты же обещал защищать». В оправдание только одно слово, дразнящий сладостью мед на языке: «Северус». Всё ради него. В такие моменты желание быть рядом с возлюбленным преобладало над холодным разумом, Гарри приходилось призывать всю свою выдержку, чтобы не сорваться.
Теряя надежду на справедливость, Гарри ужесточил доступ к архивным данным, чтобы даже случайно никто не наткнулся на самую большую тайну цербера, тщательно хранимую вот уже десять лет из-за одного листа, неуничтожимой копии Книги живых, где черным по белому написано: «Северус Тобиас Снейп. Жив».
***
Невыразимец Фарли не знал правды. Каждую пятницу в пять тридцать он доставлял в кабинет Поттеру международный порт–ключ. Сам Поттер изложил невыразимцу складную сказку – устал, уединенное место, отдых душой и телом... Документально доказав, что имеет недвижимость в стране, Поттер получил официальное разрешение испанских властей на использование порт–ключа, именно его и приносил Фарли каждую пятницу.
Полчаса на сборы, ровно в шесть вечера Гарри выдергивает и несёт через полконтинента, на берег моря. Пока он дышит, усмиряя бунтующий желудок, быстро осматривается – местность вокруг пустынна, дом тих, охранные чары не потревожены. Конечно, в случае непредвиденных обстоятельств Северус вполне способен справиться сам, но Гарри слишком привык, что отныне безопасность мужчины его забота.
Именно отдалённость от местного населения стала решающим фактором при выборе, одинокий маленький коттедж на склоне холма. Уже потом, уладив с гоблинами финансовые вопросы, Северус согласился на полную перестройку, временно перебравшись жить в ближайший городок. Гарри, так и мотающийся между двумя странами, полностью положился в архитектурном вопросе на вкус Северуса. И ни разу не пожалел. Их дом получился чудесным, никаких тесных комнат, гостиная–студия переходящая в спальню, много света, воздуха, раздвижные стеклянные двери на огромный балкон, с видом на море. Плетеная мебель, разноцветные покрывала, тончайший тюль, казалось, дом создан взмахом палочки из утреннего тумана.
– Ну как?
Северус, одетый в светлые льняные брюки и белую рубашку с коротким рукавом, был взволнован. Внешне это никак не проявлялось, но Гарри видел плотно сжатые губы и чуть чаще положенного вздымающуюся грудь.
– Он прекрасен! Это второе, что я буду любить больше всего на свете.
– Второе? – Северус повернулся, слегка изогнув бровь посмотрел на любимого – он знал ответ заранее, но Гарри был не против озвучить его.
– Да. Потому что ты у меня всегда на первом месте.
С тех пор, возвращаясь после изматывающей пятидневки, Гарри ни разу не пожалел, что взвалил на себя тяжелую ношу. Здесь он заряжался энергией, чтобы выстоять очередной отрезок времени, чтобы не терять надежду найти свое чудо и восстановить честное имя Северуса. Здесь он жил, был настоящим, счастливым и безмятежным. Северус, казалось, оттаял в теплом климате, не переставая удивлять Гарри. Они купались голышом в небольшой бухте, отгороженной скалами, и целовались в прибойных волнах. Переносились в курортную зону и пили коктейли на пляже, Северус трепал Гарри волосы и смеялся. Они ужинали на балконе; Гарри умиляло, как Северус поливал цветы в горшках на длинном подоконнике. Поттер много раз задумывался, что стало причиной таких изменений, но всегда останавливался. Неважно, все в прошлом, они выжили, они вместе. Их счастье пахло сочной апельсиновой мякотью и соленым бризом, расцвечено закатным солнцем, разбавлено криками беспокойных чаек.
– Тебе тут не скучно?
– Я предпочитаю думать, что у меня заслуженный отпуск. Или досрочный выход на пенсию.
– Эй, какая пенсия! Ты еще полон сил... – Гарри всегда мог убедить Северуса, что он зря считает себя старым.
Северус не оставил своей тяги к науке – небольшая лаборатория продолжала функционировать, зельевар вплотную занялся разработкой новых составов. Поскольку в Британию ему путь был заказан, он патентовал свои изобретения в Мадриде, в главном офисе международной гильдии зельеваров под псевдонимом. Снейп, не имея возможности работать под собственным именем, добился членства в гильдии, лишь подтвердив свою квалификацию своей первой модификацией – Оборотным зельем с продленным сроком действия до пяти часов. Больше вопросов у европейских мастеров не возникало, Северус продолжал поражать их воображение, казалось, совершенно невозможными зельями.
Главного Аврора раздражала твердолобость британских чиновников – первые пару лет он, с трудом уговорив Северуса стряхнуть пыль со своих черновиков, предоставлял в отдел образования написанный Снейпом пробный экземпляр учебника по ЗОТИ. Гарри сам честно прочел его, от корки до корки, и его восторгу не было предела. Грамотно изложенный материал, заклинания описаны понятным языком, от самых простых для первокурсников с ежегодным усложнением. Теория и практика равномерно поделены, включены проверочные занятия, Гарри без устали нахваливал любимого, проделавшего огромную работу. И был бесконечно взбешен, когда чиновники в издании будущего учебника отказали, мотивировав тем, что принимают разработки только дипломированных специалистов.
– Локхарт был дипломированным, и что вышло в итоге? Трус и лжец, присвоивший чужие заслуги ради вспышек колдокамер.
– Гарри, прекрати, – казалось, Северус совсем не был расстроен провалом, скорее был настроен философски, что для мужчины было странно само по себе.
– Как ты можешь быть спокоен?! Это великолепный учебник, был бы такой у нас...
Северус понял, о чем промолчал Гарри. «Многие остались бы живы». Надо признать, подготовка в Хогвартсе хромала, с этим Снейп не стал бы спорить. Он понимал причины отказа – мало ли кем могло быть составлено пособие, например, бывшим Пожирателем, желающим очистить репутацию. А что может помочь лучше публичного заявления: «Мои знания так ценны, что дети изучают волшебство по книге, написанной мной». Еще слишком мало времени прошло, как закончился беспредел; еще живы в памяти бесчинства, творимые слугами Волдеморта; еще слишком ощутим страх, обуревавший всех в темные времена. Пережив такое, начинаешь в каждом предложении видеть заговор.
– В конце концов, Хогвартс не единственная школа в мире.
– Ты хочешь сказать, что отправил образчики еще куда–то?
– Именно. Гарри, трудно быть патриотом страны, считающей тебя преступником, поэтому я написал в Дурмстранг, Салем и Нью-Йорк. Они готовы к сотрудничеству. Издательство «Харпер» заинтересовано в издании учебника по зельеварению.
– Северус! Какой же ты у меня!..
Гарри радовался, что его Северус доволен и счастлив. На первых порах переживал, что он не позволит любовнику заботиться о нем, воспримет в штыки помощь. Гарри честно рассказал об обстановке в Англии, об истерических арестах, о скорых судах без следствия, об утерянных воспоминаниях. Что имя Снейпа занесено в списки погибших Пожирателей, и никто не поверил в одиночную попытку Поттера рассказать правду. Видимо, после побега Снейп переосмыслил жизненные ценности, и выводы, к которым он пришел, приятно грели Гарри душу. Он успокоился, смирился с предательством родной страны, ради блага которой пошел на смерть. Пережил, что люди, которым он доверял, отвернулись, не попытавшись понять его мотивов.
– Не моя вина, что они не в состоянии разглядеть правду. Пусть думают, что хотят, я не считаю себя виновным. Ты знаешь, как было на самом деле, остальное неважно.
– Я знаю, Северус.
Гарри стал для Северуса точкой отсчета. Той твердью, от которой он оттолкнулся и перевернул свой мир. Снисходительность и обласканное самолюбие осталось в стенах Хогвартса, там он позволил себе впервые снизойти до Поттера. Позволил себе немного человеческого тепла, отдушину в мерзком болоте шпионажа. Северус не возлагал больших надежд на будущее, усталость брала свое, понемногу отбирая жизненные силы, он был готов умереть. Но случился форс-мажор по имени Гарри, вернулся за умирающим в хижину и вырвал из костлявых лап, что протянула за ним смерть. А потом его, еще слишком слабого для сопротивления, буквально похитил, увез из страны. Чтобы подлечить и вывалить правду, словно обухом по голове – оправдания не будет. Мертвый преступник, убийца Дамблдора, мучитель хогвартских детишек, подлый предатель, – это все он, Северус Снейп. Тогда–то и пришлось переоценивать систему ценностей. Выводы оказались не столь страшными, как могло показаться – ему не привыкать прятаться. А к хорошему привыкаешь быстро, он по достоинству оценил гостеприимство, ему даже понравилось. Никаких смертельно опасных одолжений и заданий, нет взорванных криворукими учениками котлов, спокойный сон до утра и потрясающий секс с Гарри. Тишина, покой, умиротворение, теплый климат и абсолютная свобода.
Он знал обо всех поступках Гарри, о его возвышении, доставшемся титаническими усилиями. Северус мог представить его Гарри в образе Ужаса Аврората. Кажется, они поменялись местами, теперь Гарри наполнял сердца подчиненных страхом. Имя Поттера стало нарицательным, внушая уважение у коллег и вызывая трепет у недругов. Сталкиваясь с Главным, даже вялая оппозиция априори признавала его заслуги.
Чары пропустили его, Гарри быстро принял душ и надел шорты, нашел любовника на балконе, задремавшим в кресле. Несколько мгновений он любовался им, расслабленным, позволяя ежедневному напряжению схлынуть. Кто бы поверил, расскажи он кому, что вечно хмурый, застегнутый на все пуговицы как в броню, Снейп, может быть таким открытым, доступным, с небрежным попустительством беззаботным. Это только его привилегия, видеть любимого таким, он добился этого доверия с трудом, и не собирался отпускать свое капризное счастье. Северус проснулся, едва Гарри, стоявший сбоку, убрал с его лица черную прядь. Не говоря ни слова, тонкие пальцы потянули вниз шорты, тут же обхватили мягкий член. Большой палец помассировал головку, давление чуть усилилось. Руку сменил горячий рот, посасывая, распаляя. Гарри застонал. Губы прошлись по всей длине, принялись ласкать мошонку, прихватывая, оттягивая нежную кожицу, языком добавляя ощущений.
– Мерлин, Северус!
Снизу не ответили, только всосали по очереди оба яичка. Гарри быстро возбудился, изо всех сил держал глаза открытыми, наблюдая, как его любимый увлеченно отсасывает ему. Северус обнял бедро и слегка царапнул короткими ногтями чувствительную кожу, извиняюще погладил и снова оцарапал. В ответ Гарри протянул руку и стал поглаживать шею, у Северуса была изумительно чувствительная шея, Гарри всегда уделял ей внимание, целовал и вылизывал, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие. Приласкать пальцами затылок и зарыться в густые волосы, провести «против шерсти», поощряя любовника, погладить под порозовевшим ухом, словно не было расставания в пять дней и сотни миль. Потянуть назад, давая знак остановиться, чтобы поцеловать в губы, слизать с них свой вкус и ощутить его. Взаимное нетерпение, оба скучали, вырывается в укусах и борьбе языков.
Гарри сдался первым, оторвался с рваным вздохом, Северус сегодня беспощаден, не дал и мгновения на передышку – снова взял в рот. Задвигал головой и выпускал, чтобы пройтись сбоку, проследовав вдоль выступающих змейками венок. Гарри облизал губы и включился в игру, не один Северус мастер дразнить. Он придержал черную макушку и размашисто задвигал бедрами, то погружаясь во влажную глубину, то выходя полностью, шалея от контраста жара и прохлады. Северус поворачивал голову, член то погружался в рот, то проезжался по сжатым губам. Гарри мысленно молился Мерлину, чтобы выдержать эту чувственную пытку. Кончи он сейчас, придется переждать, чтобы повторить, ведь давно не подросток, когда был готов почти мгновенно. Он хотел большего, чем оргазм от минета. Северус явно был настроен решительно, он съехал чуть ниже и, широко расставив ноги, ласкал себя. Гарри прикусил губу и замычал, отступая назад – он хотел отплатить той же монетой, почтить вниманием пока скрытый тонкой тканью шикарный орган любовника.
Повинуясь своим желаниям, Гарри опустился на колени. Северус убрал руки, отдаваясь во власть желаний любовника, не препятствуя ему. Оттянув мягкую резинку, откинул шорты, сам оставаясь в спущенных на бедрах. Он успел здорово соскучиться по пряному вкусу прозрачных капель венчающих головку, их вязкости. Скучал по тяжести налитого члена на языке, по запаху, бьющего по рецепторам, по жестким паховым волоскам. Чуть не мурлыча от удовольствия, Гарри заглотил до половины, головка уперлась в нёбо. Северус откинул голову назад, Гарри наблюдал за ним, как ходит кадык под кожей, когда он сдерживался чтобы не стонать. Главенствовать пришлось не долго – Северус, придерживая обеими руками голову любовника, задвигал бедрами, быстро приближаясь к разрядке. Гарри увернулся – правила заданы не ним, но и нарушать их он не позволит. Он опустился ниже, руки блуждали по обнаженным бедрам, язык отдавал должное тяжелым яичкам, дразня кончиком, вылизывая широкими мазками. Изредка отрывался, чтобы, прижавшись всем телом, припасть поцелуем к губам, и снова дарить Северусу удовольствие.
Гарри знал, что может заставить кончить себя и любимого только минетом, без единого прикосновения. Это можно отложить на другой раз, сегодня он хотел полного проникновения, чтобы ощутить всю страсть, отдаться любовнику без остатка. Поднять глаза и увидеть Северуса, возбужденного, раскрасневшегося, с испариной на висках и над верхней губой. Во взгляде чистая страсть, утянет за собой в черный омут, не успеешь оглянуться. Как он мог быть таким глупцом, как мог не рассмотреть этого скрытого огня, раз за разом вспыхивавшего и согревавшего? Под каким проклятьем мог ненавидеть? Одурманен был, ослеплен, заморочен чужими домыслами. Пока не сбросил наваждение, каждый раз влюблялся заново. Жил от встречи до встречи, дышал ним, смотрел лишь на него.
Северус потянул его вверх, заставив лечь сверху, нарочито медленно облизал указательный палец и опустил руку. Гарри, стреноженный шортами, не мог развести ноги, когда этот палец проник в него. Он извивался, притираясь ближе, прогибался в спине. Слизывал соленую влагу с кожи, припадал к губам любовника, обмениваясь глубокими поцелуями. Северус придерживал его другой рукой под спину, поглаживал, продолжая, с присущей ему тщательностью, массировать тугое колечко ануса, доводя любовника до исступления. Хорошо, что Гарри не особо вырос, только чуть оброс мышцами, иначе не удержал бы его. Он смотрел в затуманенные зеленые глаза, такие близкие, и не жалел ни об одном дне, проведенном с Гарри. Их взаимная тяга друг к другу не стихала по пришествие стольких лет, он хотел его не менее сильно, чем в их первый раз, случившийся еще в Хогвартсе. В адову бездну мораль, когда молодой любовник так протяжно стонет, отдает всего себя без остатка. Дело тут не в банальной благодарности, он истово желает Гарри, ему хочется делить с ним постель и жизнь. Гарри принимал все ласки и возвращал их сторицей, руками и губами ведя страстный диалог, снова признаваясь в любви к своему мужчине. Самому не понятно, как он может обходиться без него пять дней? Строжайший контроль над эмоциями, чтобы после очередного аврала не сорваться и выбежать прочь, пересечь границу и найти покой в крепких объятиях.
Северус мягко отстранил любовника и поднялся на ноги вместе с ним. Продолжая целоваться, они передвигались в сторону двери, ведущей в дом. Северус обошел Гарри сзади, прихватил зубами за плечо. Ладонями огладил поджарое напряженное тело, мелкими поцелуями спустился вниз, заодно освободив его от ставших лишними шорт. Гарри извернулся, опустился на кровать, изнемогая от желания ощутить внутри себя напряженный член. Но и тут с его желаниями никто не посчитался: Северус звонко чмокнул его в районе копчика, затем его язык начал дразнить чуть разработанную дырочку. Любовник явно разошелся, он мял его ягодицы, вылизывал и щекотал анус, чередуя проникновение пальцами. Гарри готов был взвыть от нетерпения, он отдавал должное умениям Северуса стонами наслаждения, отчаянно комкая тонкое покрывало.
Сам Северус, изрядно соскучившийся за любовником, прекрасно осознавал его желания, но не мог отказать себе в удовольствии распалить Гарри сильнее. Он словно метил его тело собой, стирал память о любых нечаянных поползновениях в сторону его Поттера. Чтобы в пылу страсти сгорели все сомнения, все тревоги. Почувствовав дрожь, пробравшую любовника, Северус прекратил изысканную ласку, призвал любрикант и щедро смазал себя.
Член легко скользил по расселине между половинок, размазывая смазку, он опять дразнил Гарри. Поводив у входа, он толкался бедрами вверх, не давая нетерпеливому любовнику возможности принять в себя желаемое, раззадоривая его. Гарри прикусывал губы, чтобы не начать умолять, крутил бедрами, колени разъезжались, открывая его еще сильнее. Наконец, Северус смилостивился – головка растянула края расслабленного риммингом ануса, он медленно входил, отступая и снова возвращаясь, пока не оказался внутри полностью. Чуть откинувшись назад, он смотрел, как его орган двигался, появляясь и снова исчезая, как перекатывались напряженные мышцы Гарри, как его кожа становилась блестящей от испарины. Его вздохи и стоны лились музыкой с припухших губ. Он обнял его, ускорившись, гладил и сжимал, оставляя белеющие отпечатки, нашел сжатые соски и одновременно прокатил их между пальцами.
– Да! Омойбог, да!
Теперь Северус знал, что именно Гарри в этот раз нужно – отрешиться, забыться в круговороте страсти, он устал быть сильным. Так пусть немного побудет эгоистом, Снейп готов был позволить ему это. Надавил между лопаток, вынуждая лечь навзничь – черная грива, мускулистое, чуть тронутое загаром тело на кипенно-белых простынях, помимо физического удовлетворения, мужчина получал и эстетическое. Быстрый темп, позже анус будет раздражен, но это излечимо. Гораздо важнее дать Гарри забыться, он заслужил непосильным трудом, чтобы к его желаниям прислушивались. Он хотел ненадолго перестать быть Главным Аврором, снять ответственность, тяжелым грузом легшую на его плечи.
Завел обе руки Гарри ему же за спину, до боли, почти на излом, уперся в поясницу, жестко врываясь в горячее нутро. Каждым толчком выбивал хриплые стоны, Гарри покорно подставлялся, не сопротивляясь жесткому напору. Он желал отдать контроль тому, кому доверял без оглядки, быть покоренным, покорным. Северус вышел и перевернул любовника, поднял ему ноги, удерживая их под коленями, вернулся одним толчком. Покорный Поттер возбуждал неимоверно, он принимал всё, что он готов был ему предложить. Сейчас они не занимались любовью, это называлось нелюбимым Снейпом словом «трахались». Как еще назвать подчиняющие поцелуи, укусы, оставляющие яркие следы, царапины, шлепки о влажную кожу... Северус больно цапнул зубами Гарри за подбородок, толкнувшись особенно резко – Гарри зашипел, подался вперед.
Оба были близки к оргазму, Гарри, с вскриком, кончил первым, белые капли долетели ему до лица. Он застыл, изогнувшись, мелко содрогаясь в посторгазменных конвульсиях, еще не зная, что это не конец. Поцелуй вернул его на землю, он нежился, обнимая любимого, пока к его промежности не прижался все еще возбужденный член.
– Северус? Ты же...
– Да. Хочу кончить на тебя.
Фантазия, слишком редко воплощаемая в жизнь, чтобы все еще вызывать трепет. Гарри, сверкнув глазами, насколько смог быстро сполз на пол, сразу опустившись на колени. Быстро почистив их, Северус встал перед любовником, его член качнулся перед лицом Гарри. Обхватив губами, он пропустил его как можно глубже в глотку. Прошелся губами, Северус ахнул, когда головка оттопырила щеку.
– Я близко, – признался он, Гарри впился короткими ногтями ему в бедра, убыстряясь.
Он старался вбирать как можно глубже, вжимаясь носом в паховые волоски, почти давясь, пальцами одной руки лаская мошонку. Выпустил, прошелся языком под уздечкой, Северус больно сжал клок волос в кулак, захрипел, выстреливая спермой на лицо любовника. Гарри зажмурился, почувствовав приближение разрядки, теплые капли быстро остывали на коже. Несколько попали на губы, он, подняв взгляд наверх, смотрел прямо в глаза Северусу, слизывая их.
– Мерлин, что за развратное зрелище!
– Только для тебя.
Северус склонился, ставя точку неторопливым поцелуем.
– Ты голоден?
– Нет, спать хочу, – в подтверждение Гарри широко зевнул, рискуя свернуть челюсть.
– Быстро в душ и спать.
Они быстро ополоснулись и вернулись в кровать, Гарри завозился под боком у любимого, устраиваясь удобнее.
– Мне кличку новую дали, Джинни сказала, – почти засыпая, похвастался Поттер,.
– Ты больше не Железный Поттер? – прозвища менялись с периодичностью раз в год, давая Северусу повод позубоскалить.
– Не–а, я теперь Цербер.
Сообщив это, Гарри засопел, совершенно вымотанный. Северус подтянул покрывало повыше, чмокнул в черную макушку.
– Цербер! Спи, грозный пес, набирайся сил. Мой храбрый, сильный Гарри.
Гарри не слышал, умиротворенно посапывал, обняв любимого. Впереди были два дня отдыха, чтобы в понедельник снова вернуться на свой неизменный пост, охранять самую главную тайну Цербера. Его любовь, Северуса Снейпа.